- Дышать можно? - я поднимаю на тебя глаза. Конечно можно. Я же не всерьез говорила.
- А то я...
Что ты? Прерванное предложение на полуслове...мне хотелось бы услышать продолжение. Но увы.
Чего я ожидала? Хоть какой-то реакции, где ты бы проявил что-то кроме того...разочарования? Да, пожалуй, я могу назвать это разочарованием...другого слова на ум и не приходит, смотря на то, как меняется твой взгляд, твое лицо. И мне вдруг стало неприятно, что я вообще взялась тебя рисовать.
Я предупреждала, что не художник, да и ты сам прекрасно знал, что это так. Что тебе не понравилось?
- Значит, вот я какой... - мои взбунтававшиеся мысли стали закипать. Да! Да, ты такой!...по крайней мере это то самое малое в тебе, что я смогла нарисовать. Знаешь почему глаза? Потому что именно эти глаза дарят мне хоть какую-то радость и спокойствие в этой покрытой кровью и пеплом жизни. Потому что эти глаза не смотрели на меня с морд этих жутких созданных чудищ на арене, что должны были растерзать нас. Потому что я обрадовалась больше всех, когда твои глаза снова стали такими, а не затуманенными от яда пчел-убийц.
- Добрый друг... - я так и не отвожу от тебя взгляда, сильнее цепляясь пальцами за свой рисунок. Я прекрасно понимаю к чему ты клонишь...Ты мне напоминаешь об этом от случая к случаю...
- Но ты ведь помнишь, что я... люблю тебя? Веришь? - конечно, конечно я помню, я чувствую это и никогда не забываю. Никогда. Даже когда ощущаю полную безнадежность. Я киваю.
- Верю. - Я  была не совсем уверена, что в нас остались силы любить, в тебе они есть. Я вижу насколько ты сильней меня только лишь потому, что ты так сильно меня любишь.
- Мне веришь? Что я люблю тебя? - в этом-то и загвоздка. Я могу сказать, что люблю тебя, и сказать это совершенно честно и откровенно, но поверишь ли ты? Тебе ведь нужны более явные проявления, чем просто то, что я чувствую. Я просто не знаю, как...
- Бывает, мне снятся твои глаза. И в эти дни я не вижу кошмаров... - и это правда. Я ведь тоже люблю тебя, мне необходимо твое присутствие...и хотя я понимаю, что, возможно, делаю тебе больно, я просто не знаю могу ли я любить также как ты. Или меня настолько сильно поломало, что я осталась такой...безжизненной.
- Если тебе не нравится рисунок, просто выкинь его... - в другой ситуации я бы и сама сделала это. Но на удивление, мне он нравится, не смотря на всю его несуразность. Я поднимаюсь, оставляя планшет на столе, беру свой пустой стакан и иду на кухню, надеясь, что ты не выкинешь мои каракули.

Я уже вымыла стакан и сейчас стою и смотрю через проход, как твоя рука в порыве эмоций летает над бумагой...
Эмоции...если бы ты знал, как мне больно испытывать любую из эмоций! Каждое переживание - удар ножом. И эти раны не заживают. Мне куда легче отстраниться от них...
Ты рисуешь с таким всплеском, что я буквально физически могу ощущать твои эмоции, ты затопляешь ими комнату, наполняешь дом. В тебе есть осмысленность...Я же не понимаю, кто я, что я делаю и зачем я это делаю. Я чувствую себя лишь пятном на истории Панема. Кто я? Даже когда я переборю себя и смогу вернуться к охоте как полноценному занятию, кем я буду? Я ничего кроме этого и не умею, я ни к чему не готовилась...Мир для меня вдруг остановился и все осталось будто в невесомости: невозможно сделать шаг назад и не могу шагнуть вперед. Застой. Может мне просто дан шанс отдохнуть и разобраться, а я его не использую? Не знаю, я просто не знаю...Замечаю за собой, что мне тяжело дышать и сердцебиение учащается - это уже случается реже, но любая мелочь, которая выводит меня из равновесия действует именно так.
Ты прекращаешь рисовать также резко, как начал. Я ухожу вглубь кухни, понимая, что ты сейчас уйдешь. Я не хочу, чтобы ты уходил...
- Если тебе не понравится рисунок, просто выкинь его... - закрываю на мгновение глаза...мои же слова против меня... И ты знаешь, что я все прекрасно слышала...и заранее знаю, что будет больно. Колебаюсь пару секунд, а затем иду в зал, где мы сидели, поднимаю планшет с очередным твоим творением - снова безупречное исполнение. Безупречность. Всегда и во всем. Меня берет злость: почему я не могу быть такой как ты? Со злости беру планшет, открываю окно и швыраю изображение своих ледяных глаз. Разве я такая?...
Через секунды до меня доходит, что я сделала. Меня бьет дрожь просто потому что...я такая...Он не приврал ни капли...и как всегда, здесь виновата только я сама. Может, мне пора перестать думать только о себе? За всем этим я постоянно упускаю из вида, что есть ты, которому тоже больно. И чаще всего из-за меня. 
Быстрым шагом пересекаю коридор. Мне нужен этот рисунок! Дергаю ручку двери и оказываюсь на улице, где совсем не ожидала увидить тебя. Становится не по себе, и я надеюсь, что ты не видел, что я сделала - хотя навряд ли...
- Эм...- я спускаюсь по ступенькам мимо тебя, забираю выброшенный листок и возвращаюсь к крыльцу. Это заняло не больше тридцати секунд, но мне показалось, что прошел как минимум час.
- Я думала, ты уже ушел, - опускаюсь на ступеньки рядом, кладя руки на колени и отглаживая листок. Да, я слегка психанула, но даже это изображение мне нравится. И хотелось бы сохранить его. Я просто не умею держать себя в руках.
- Ты забрал мои рисунки?

Я думала...нет,я была уверена, чтл ты обидишься, расстроишься из-за этой моей глупой выходки и, может, не захочешь в ближайшие дни даже общаться. Но ты не моргнул и глазом - сидишь и молчишь. Может, тебе все равно, может, ты просто привык, а может умело скрываешь настоящие чувсьва. И я, честно говоря, даже рада, что нашла тебя здесь, на пороге...еще и с этими рисунками...
- Да. Они мне дороги... и не проси их у меня, я не отдам. - мне захотелось возразить. Ну зачем тебе нужны эти мятые листы с линиями, в которых и разобраться-то нельзя, такие творения только для розжига. А с другой стороны, ты не представляешь, как мне приятно, что даже такая мелочь, связанная со мной, тебе дорога...
- Ладно, - я пожимаю плечами. Я ведь тоже не собираюсь отдавать тебе твои рисунки, так что можешь забрать мои, я не против.
Ты притягиваешь мою руку к себе и я сжимаю твои пальцы. Я люблю чувствовать свою руку в твоей теплой ладони...думаю, тебе нравится тоже.  Мне вдруг становится очень стыдно. Как ты меня вообще такую терпишь? Я кладу голову тебе на плечо, слегка колебаясь, вдруг ты все-таки злишься, а я просто этого не вижу...
- Прости за это... -  конечно, в целом я извинялась за то, что он наблюдал пару минут назад, хотя сюда с легкостью можно подставить любой день, любое событие, потому, кажется, что из-за моей противоречиво-гордой натуре я тебе задолжала много "извини". Ты этого не заслуживаешь...я это понимаю, прекрасно понимаю! И я тебя очень ценю и люблю, просто поверь в это...
- Я...правда не хотела, - ну...некоторые секунды хотела, конечно...но это прошло, - Я люблю твои рисунки... - поднимаю глаза к тебе, -И тебя...люблю тебя, - тихо, чтобы слышал только ты, ведь это только для тебя.

Ты так близко. Так маняще близко, что я чувствую даже самое малейшее твое движение, которое незаметно человеческому глазу. Эта такая близость, когда я могу тебя чувствовать. И я чувствую в тебе бурю...бурю, которая бушует и во мне уже довольно долго...Как ты переживаешь эту бурю - я не знаю, мне она практически ломает ребра и выбивает дух.
- Ничего... это ведь пройдет. Да?
Пройдет что? Твоя фраза резко окатила меня, будто на меня вылили ведро ледяной воды, и мгновения, когда я чувствовала хоть какой-то баланс испарилось, просто исчезло без следа и никто не сможет сказать, что это вообще было. Я убираю голову с твоего плеча, распрямляя спину "по струнке". Я просто пожимаю плечами, ведь мне абсолютно не хочется говорить, в принципе мне и нечего тебе сказать. Либо молчать, либо кричать во все горло, как мне ненавистно все то, что произошло, как больно осознавать, что я уже никогда не буду прежней, потому что я не буду, потому что я просто не смогу забыть. Наша память играет с нами злую шутку, самые тяжелые и ужасные события вклиниваются в наше сознание так глубоко, что они сопровождают нас до самого конца, затуманивая даже самые яркие и лучшие моменты в нашей жизни. Я не помню, когда я чувствовала себя счастливой. И чувствовала ли вообще?..
Я хотела, чтобы ты меня поцеловал, ведь ты же и сам хотел, да?...Почему тогда не сделал этого? Почему? Понимаешь, может, когда-нибудь, я буду чувствовать необыкновенное счастье, находясь в твоих руках, просто сейчас я сама сделать шаг не могу...в голове сразу всплывает картинка, как твоя мать кричит на меня, чтобы я шла своей дорогой, а затем появляется светловолосый мальчик - ты...я обрываю воспоминание в самом начале, мы оба прекрасно знаем, чем оно заканчивается, просто...та физическая безнадежность, что я испытывала в тот момент настолько схожа с этой духовной пустотой, что была у меня сейчас. Тогда ты мне помог, но тогда ты был полон сил. Сейчас нужно карабкаться из этой "ямы" сообща, но я боюсь попросить, потому что боюсь отказа - и это замкнутый круг.
От всего этого у меня разболелась голова. Ненавижу это чувство...Пора снова возвращаться к совету доктора Аврелия механически заниматься повседневными делами...может и правда это поможет...
Я внимательно всматриваюсь в тебя: ты уже не тот мальчик, которым был до...ты стал мужчиной, я могу видеть это даже по выражению твоих глаз, в своих же глазах я не вижу ничего, вот вообще ничего. И в такие моменты я начинаю понимать Хэймитча, который держится за эту жизнь лишь с помощью очередной бутылки спиртного. Но я-то пить не буду! Как бы мне не хотелось, я не могу сдаться.
Я поднимаюсь и абсолютно молча ухожу обратно в дом. Мне срочно нужно выпить стакан ледяной воды, убрать твои рисунки, чтобы когти Лютика до них не добрались, возможно, стоит прибраться на кухне, чтобы не оставлять все на Сальную Сэй - это ведь является рутинным делом, да?

Я ушла и занялась всей этой кухонной кутерьмой, хотя, если честно, совсем не хотелось. Однообразные движения и вся эта бытовуха раздражали сейчас меня больше, чем то, что происходило с нами. Наверно, это и помогло отвлечься немного от тебя, направив все раздражение на неодушевленные предметы. Так я смогла немного остыть. Я не знаю, чего я хочу от тебя, но я также не знаю, чего я хочу от себя, и хочу ли я вообще чего-то...и эта ситцация неопределенности бессит...кто-нибудь, выключите уже мои мысли!
Я выключила воду, уперлась руками о столешницу, опустив голову вниз. Я так устала от самой себя, от своих мыслей и переживаний. Иногда я смотрю на тебя и хочу, чтобы ты, именно ты и никто другой, помог мне избавиться от всего этого, пусть даже если единственным выходом будет выстрел...по крайней мере такой вариант не будет предательством. Однако, для меня совершенно очевидно, что я никогда не поставлю тебе такой задачи. Мы слишком долго боролись за жизнь, чтобы с ней так быстро попрощаться.
Недолго думая, я повесила на крючок мокрое полотенце, которым вытирала вымытую после ужина посуду, и медленно, буквально считая каждый свой шаг, поднялась наверх к себе в спальню. Сейчас лучше отдохнуть, постараться заснуть. А завтра будет новый день и новые попытки склеить себя. Возможно, мне стоило бы поделиться с тобой тем, что творится в моей голове и душе. Но почему-то не могу.
Сколько по времени я находилась в комнате я сказать точно не могу. Довольно долго, думаю. Тут раздался щелчок двери. Я даже не переживала, кто это может быть, и все также лежала на кровати, глядя в потолок. Ведь, конечно, это был ты, наверное, с новой свежей буханкой хлеба. Я не хочу спускаться, ведь у нас снова случится какая-нибудь неудобная ситуация и я как обычно буду чувствовать себя виноватой. Снова щелчок двери. Ты ушел, а я снова тщетно пыталась заснуть. Взгляд все время приковывался к ящику, куда я положила твои рисунки. Эм...надеюсь, ты забрал мои рисунки не чтобы печь в пекарне растапливать. Я переворачиваюсь на бок, уставившись в окно, где виден твой дом. Интересно, чем ты сейчас занимаешься?...
Прошел час и я была готова глотать снотворное, потому что поток сумбурных мыслей в моей голове не заканчивался и не давал мне уснуть.
Я даже не помню, как я поднялась с кровати, натянула кофту и спустившись вниз, вышла на улицу. Я однознечно направлялась к тебе. Легкий скрип двери, на это раз твоей, и я стою в коридоре рядом с лестницей наверх.
- Пит... - произнесла куда-то в тишину твоего дома, слегка неуверенно, но довольно громко. Я примерно представляю, как это выглядит со стороны...что я прихожу только, когда мне нужно, когда мне плохо и никогда не спрашиваю, хочешь ли ты сам в данный момент видеть меня. Но, просто...ты не представляешь, как я в тебе нуждаюсь.
- Пит, можно я сегодня у тебя останусь?

Что я чувствовала, я точно описать не могу, вообще не думаю, что я больно сильна в описании эмоций, но то, что в определенный момент я посчитала приход к тебе домой - глупой и опрометчивой ошибкой - это факт. Мало ли какие у тебя были планы на вечер-ночь. Отдохнуть от моих закидонов, например. Я ведь понимаю, что я не самый лучший человек, с которым стоит проводить время, я никогда таким не была, а тем более сейчас, когда у меня такой депрессивно-пессимистический настрой. С этими мыслями я слышу свой голос, зовущий тебя, как будто со стороны и настраиваю себя на то, чтобы не слишком резко отреагировать на твое предполагаемое "нет". Ты появляешься в двери, и вид у тебя довольно ошарашенный. Я удивлена не меньше твоего, поверь, но почему-то этот твой вид убивает во мне всякую надежду на положительный ответ, и я разварачиваюсь, собираясь уходить.
Глупая, глупая девчонка. Тебя здесь не ждали, лучше уйти поскорее...
- Да... - я не сразу понимаю, что ты сказал, но не делаю и шага из твоего дома. "Да"- такое короткое слово, но, чтобы осознать его смысл: "да" как ответ на мое мысленное самобичевание или "да" как ответ на заданный мною вопрос - мне потребовалось чуть больше времени, чем обычно. Я снова поворачиваюсь к тебе лицом: ты не только не прогнал меня, но и раскрыл руки в приглашающем жесте. Мне вдруг становится неудобно перед тобой за то, что я чуть не ушла прямо сейчас и прямо на твоих глазах. А ты стоишь и улыбаешься. Я не помню, говорила ли я вслух, что мне очень нравится, когда ты улыбаешься. Знаешь, это что-то необыкновенное, так же как и песни, которые мне пел отец, что-то, что мне помогает, когда я думаю, что никто и ничто уже не сможет мне помочь.
Я молча подхожу и обнимаю тебя, кладя подбородок на твое плечо. В твоих руках тепло. Ты всегда у меня ассоциируешься с теплом. Не с жаром огня, который вызывет лишь содрагание, когда я думаю о нем, но с уютным, домашним теплом.
- Спасибо...

Твое сердце стучит как заведенное, я знаю это, потому что могу ощущать каждый удар, ведь я так близко. Я пообещала самой себе не отстраниться сейчас от тебя, я просто не могу больше осознавать, что постоянно делаю тебе больно. Я слышу тихий шорох листков. Ты все еще не вынул их из-за пазухи, и мне правда приятно, что ты их забрал - ведь я бы просто напросто выбросила их в мусорное ведро. Без оглядки. А для тебя они что-то значат...
Ты прикасаешься губами так мягко и нежно, что от ушка до самих пальчиков ног пробегают такие приятные мурашки. Такие хочется чувствовать еще и еще...
Мы и правда слишком близко, чтобы я почувствовала твое "удовольствие"(с). Я буквально прирастаю к месту, где стою и боюсь даже шелохнуться. Если бы это вообще было возможно, я бы описала тебе, какая волна эмоций накатила на меня в этот момент. И я не имею в виду сейчас панику, совсем наоборот.
Я слегка отстраняюсь, но только чтобы смотреть тебе в глаза. Зачем? Просто я хочу, чтобы ты прочитал страх и жуткое смущение на моем лице, в моем взгляде... Я может и не блещу интеллектом, но я прекрасно понимаю, чего ты хочешь, чего хочет твое тело. И это естественно, мы же любим друг друга...ведь да?
- Есть хочешь?
Есть? - я слегка вздрагиваю. Меня сбивает с толку твое предложение поесть, но сейчас, в этот момент, когда я напугана и чувствую, как...ты реагируешь на меня, я утвердительно киваю головой, но на самом деле вот что-что, а есть мне не хотелось вообще.
- Чай. Мы можем попить просто чай? - я осторожно поднимаю край твоей кофты, хотя и понимаю, что лучше бы сейчас не делать таких близких прикосновений, и вытягиваю свои каракули, кладу их на тумбочку рядом с лампочкой. Не шуршать же тебе целый день, согласись.

Мы размещаемся на кухне. Я не частый гость в твоем доме, если можно так сказать, но мне здесь нравится, и я не испытываю дискомфорта, который обычно чувствуется в новых местах. Я забираюсь на высокий стул и наблюдаю, как ты разливаешь чай и буквально в два укуса проглатываешь булочку. Кто-то явно голодный, а мне радостно видеть тебя таким...живым. Я притягиваю блюдце с чашкой к себе. Пахнет вкусно.
- Забыл поесть... - ты подтверждаешь мою мысль, что ты нормально не ел довольно долго. Я тоже знаю что это такое, не хотеть есть. Совсем не хотеть. Это так глупо выходит, когда-то у меня не было никакой возможности нормально есть и я постоянно чувствовала голод, мы почти всегда недоедали, а сейчас, когда у меня есть еда - я не ощущаю, что мне вообще требуется принимать пищу. Отпиваю из кружки большой глоток. Чай уже не кипяток, но еще и не холодный, такой пить - самое удовольствие.
- А хочешь узнать, когда я в тебя... влюбился? - я моргаю. И в самом деле, я знаю только тот факт, что ты меня любишь, но как и когда это случилось - не имею ни малейшего представления. Хотя нет...представление я имею, но почти уверена, что мои предположения не верные. Ты меня всегда удивляешь. Но узнать мне бы хотелось. Смотрю как ты доедаешь булочку и протягиваю тебе следующую - мужчина должен есть, когда организм этого требует, тем более это нужно тебе. Вспоминаю, как ты с легкостью таскаешь мешки с мукой, когда ты в пекарне. Сколько же сил тебе нужно, чтобы поднимать такие тяжести? Вдруг понимаю, что ухожу в мысли еще глубже, и встряхиваю головой, чтобы согнать наваждение.
- Да, хочу... - отвечаю, подтверждая свои слова кивком головы. Мне было правда интересно узнать. Был ли это конкретный момент, и вообще как он это понял...Потому что сама я осознавала, что влюбилась слишком долго и просто однажды проснулась с этим чувством, как будто оно было при мне всегда.

Ты тщательно прожевываешь свою булочку и только потом начинаешь рассказывать.
- Помнишь, ты пришла к нам в лавку...
В какой именно раз? Они периодически бывали в пекарной лавке, но обычно это были совсем непримечательные случаи, когда они покупали пресные лепешки - самое дешевое, что можно было там найти. А ты продолжаешь: - Еще когда был жив твой отец. Вы покупали пирог на второй день рожденья Примроуз, и ты все была недовольна, говоря, что Прим достойна лучшего... Ты так отчаянно всех убеждала, что мой отец втихую от матери продал вам самый лучший пирог в пекарне. За цену обычного. И я был целиком на его стороне. Я бы вообще отдал тебе это пирог даром... - я закусываю губу. Ты упомянул отца...и Прим...и то время, когда мы были почти счастливы, но сейчас меня трогало совсем другое. Неужели так давно... Я помню тот день. Не так четко, как его запомнил ты, но день рождения Прим был мой любимый праздник, и я всегда хотела для нее только самого лучшего...Мне тяжело думать о ее днях рождения: ведь их у нее больше не будет, и я делаю глоток чая, чтобы только не расплакаться перед тобой.
- Я всегда видел в тебе свет. Свет заботы о других... Ты - такая земная, основательная, и тут же такая невесомая и ранимая... Знаешь... Чтобы нас не ожидало впереди, я все равно никогда не пожалею, что влюбился в тебя. Я просто буду тебя любить... - впитываю твои слова и смотрю как ты тянешься за еще одной булочкой. Я слегка улыбаюсь.
- Ну если ты будешь меня любить как эти булочки, я не возражаю, - пытаюсь хоть как-то отшутиться, пока чертова сентиментальность не накрыла с головой. Смотря на твой аппетит, решаю и сама попробовать, что сделала Сэй. Тянусь за булочкой, отламываю кусочек и отправляю в рот. Вкусно. Жую молча некоторое время, пью чай, который уже заканчивается. Беру чайник и наливаю себе еще, а затем снова поднимаю глаза на тебя.
- Пит... - колебания, продолжать или нет, - Почему ты не сказал об этом раньше? Многим раньше? Еще перед играми?...За несколько лет до них!?

- А ты бы стала слушать? Услышала бы? Я ведь... был не Гейл. Ты не замечала меня и едва вспомнила бы, если бы не тот случай с хлебом... - я не могу не признать, что отчасти ты прав. Но только отчасти. Я тебя не замечала, но именно для этого и стоило сказать мне о своих чувствах. И если честно, я совсем не понимаю, зачем приплетать сюда Гейла. Он вообще здесь ни при чем...Я снова прокручиваю в голове тот случай с хлебом - здесь ты прав, тогда я просто не могла тебя не заметить. И я навсегда останусь тебе благодарна за тот день.
Я понимаю, что история не терпит сослагательного наклонения, но кто знает, как сложилось бы все...если бы я все-таки знала о твоих чувствах. Просто пожимаю плечами на твой ответ, потому что не знаю, что ответить.
- Ты не представляешь, как я мечтал, чтобы ты меня заметила. - теперь я в замешательстве. Можно ведь было просто сказать... - снова думаю я. Обычно, когда человек признается в любви, его даже непроизвольно начинаешь замечать...
- Знаешь... я до сих пор помню, как ты меня впервые поцеловала. - вообще я не сомневалась, ведь я и сама это хорошо помню. Мне нравится тот факт, что ты помнишь приятные моменты со мной, не смотря на то, что тебя с усилием пытались настроить против меня. И только тут меня осеняет: насколько сильно ты испытываешь чувства ко мне, что даже сверхсильные средства Капитолия, не смогли полностью стереть позитивные воспоминания обо мне.
- Давай вспомним, как это было? - я даже забыла, что налила себе еще чай, когда ты склонился над столом и оказался так близко, что я ощущала твое дыхание.
- Просто вспомним? - спрашиваю и понимаю, что мне бы не хотелось того антуража... Я легонько касаюсь твоих губ и почти мгновенно отстраняюсь. Мне порой так не хватает этого мягкого ощущения, но я почти никогда не даю себе почувствовать это. Почему? Я все еще ощущаю, будто игра продолжается...будто повсюду развешены камеры и другие упиваются нашей беспомощностью хоть что-то изменить. Мы сломали систему - такого не прощают, и мы уже успели прочувствовать это на собственной шкуре. Что если я буду проявлять к тебе чувства открыто и тебя у меня заберут, как забрали Прим? Ты и сам знаешь извращенность Капитолия: это ведь так весело - смотреть на мучения людей.
- Или создадим новое воспоминание? - если это игра, нас в любом случае придумают как забрать друг у друга, могу ведь я хоть на момент насладиться твоим поцелуем.

Я так долго себя настраивала, переступая через внутренние препятствия, блоки, которые мешают мне быть самой собой. Это так тяжело, ты и сам знаешь, каждый раз переубеждать самого себя, делать усилия, чтобы хоть на мгновение побыть свободным от оков прошлых событий человеком. Я хотела вновь почувствовать вкус твоих теплых губ, но такое впечатление, будто против нас все в сговоре и каждый раз, когда мы начинаем преодолевать себя, кто-то начинает играть нами как марионетками. Твое сознание снова атакует прошлое. Я понимаю это сразу, как ты резко раскрываешь глаза и смотришь практически пустым взглядом, в котором я явно могу прочитать...ненависть...ненависть ко мне. И это через минуту после того, как ты просишь повторения нашего первого поцелуя. Меня пробирает дрожь и я сильнее впиваюсь пальцами в ручку чашки. Я всегда боюсь таких моментов - мне постоянно чудится, что ты поддашься кажещемуся видению, и в одну секунду придушишь меня. Вот так просто, спокойным вечером за чаепитием в твоей кухне...Самое ужасное: я не знаю, как тебе помочь в этот момент, вообще не представляю, возможно ли это... Вскоре наваждение начинает сходить на нет и в твоих глазах читается отчаяние. Думаю, в моих отражается то же самое. Но мы же когда-нибудь с этим справимся, да?
- Чай... остыл... я подогрею. - ты резко меняешь тему, а я начинаю чувствовать себя неудобно и опускаю взгляд на свою чашку, у меня еще остался чай, я ведь наливала дважды.
- Я больше не хочу...Подогрей, если ты сам еще хочешь. - я невзначай дотрагиваюсь до чайника. Не такой он и остывший...
- Ты в порядке?..Может мне лучше уйти?.. - мне совершенно не хотелось, конечно, ведь это означало, что я не засну сегодня вообще, что мне грозит новая порция кошмаров...но скорее всего это именно мое близкое присутствие вызывает у тебя такие вспышки...а я не хочу...просто не хочу, чтобы ты видел искусственно созданные воспоминания...

Отредактировано Jody Kennedy (2014-08-11 22:40:37)

Пронзительный крик, жутко громкая вибрация от твоего голоса пульсирующей болью отдается у меня в висках. Сейчас я хочу оказаться глухой и не слышать боли и даже злости в твоем надрывающемся голосе. По моим венам раскатывается ледяной ужас, впитывается в кровь, и я не могу даже шевельнуться. Ты сейчас безумен и врожденное чувство самосохранения должно было меня как-то оттолкнуть, а я все сидела напротив, борясь с желанием разрыдаться и закричать с тобой в один голос.
Ты замолкаешь, и я успеваю лишь позвать тебя по имени, как в одно мгновение ты смахиваешь все со стола, а я вздрагиваю от звона каждой свалившейся вещи со стола. Но сдвинуться с места не могу, не могу и остановить тебя. Я не успела отойти от испуга, когда ты молниеносно прижимаешь меня к столу. Слышится всхлип, и я только секундой позже понимаю, что он был мой...хочу, чтобы это скорее закончилось...
...и вдруг... ты меня целуешь. Знаешь, что я чувствую? Чтo ты хочешь причинить мне боль, и я не отвечаю на твой поцелуй, плотно смыкая губы. Но тут что-то меняется...Меняется твой настрой, характер твоих прикосновений. Ты возвращаешься...тот Пит, которого я не боюсь, Пит, который никогда не позволит мне страдать. Любимый Пит... Ты отрываешься от меня, а я только расчувствовалась и уже не хотела от тебя отстраняться. Смотрю в твои глаза и притягиваю тебя за шею обратно к себе и прикасаюсь к твоим губам. Я хочу тебя целовать, пока не заболят и не припухнут губы.
- Не кричи больше так... - прерываюсь на минуту, чтобы посмотреть тебе в глаза снова. Ты меня жутко испугал и я хотела знать, что ты в порядке. В относительном порядке...
- Никогда так больше не кричи...- захочется шума, проси меня, истерика это дело женское. А если я испугаюсь так сильно как сейчас еще раз, я наверно никогда не выйду из состояния шока.
- Иди сюда,- я целую тебя в губы. Твои такие мягкие, сладкие губы...такое впечатление, что с поцелуем ты вдыхаешь в меня жизнь, и пока я поддалась порыву, я хочу надышаться вдоволь.

Мы устраиваемся удобнее, и ты помогаешь мне устроиться у тебя на плече. Похоже, ни тебя, ни меня совершенно не смущает, что мы лежим на столе, а продолжаем целовать друг друга.
- Давай полежим так. - невнятное "угум" и снова ощущение теплоты твоих губ, языка. Ты можешь считать, что я не замечаю, насколько ты возбужден, но я это прекрасно вижу и даже не по явному признаку, но даже по взгляду твоих потемневших глаз.
- Не хочу никуда идти... - значит не пойдем. Мне хорошо с тобой. Мы были вместе в пещере на арене, мы были вместе в обратном поезде, все моменты, когда мы вместе - это пожалуй самые уютные и любимые моменты моей жизни...и сейчас именно такой момент...
Мое тело кричит, что ты мне нужен, особенно сейчас, когда каждый поцелуй отдается внизу живота, где стягивается настолько тугой комочек удовольствия, что невольно хочется дотронуться...Нет, правда, я никак не могу привыкнуть, что мое тело так реагирует на тебя вопреки тому, что мозг всячески сопротивляется поддаваться желанию тела. Я отрываюсь от твоих губ, думая что вот-вот сердце выскочит из груди.
- Я боюсь...боюсь давать себе любить тебя...Вдруг тебя заберут у меня?
Я поднимаю взгляд к потолку. Это необычное ощущение, лежать под включенной люстрой на столе - это напоминало то, как мама и Прим лечили особо больных. Может, мы и есть особо больные сейчас, но рядом слышится твое шумное дыхание и я понимаю, что единственные люди, которые могут вылечить нас - мы сами.
- Ты когда-нибудь думал об этом? Что если мы начнем чувствовать себя довольными и счастливыми, то сразу лишимся этого? - поворачиваю голову к тебе. Это необычно, ведь я обычно не делюсь тем, о чем думаю, но именно сейчас хочу знать, что ты думаешь об этом.

- Знаешь, мои мама и папа знали друг друга с детства... В семье мамы была предрасположенность к ранним инфарктам. Больное сердце. То есть любой день мог стать последним для нее, но она была бесстрашной и жила так, будто бессмертна. А папа настолько ее любил, что ценил каждый день рядом с ней... Она, конечно, была жесткой... - я не знала об этом...иначе бы и не стала спрашивать тебя эти вопросы. Тебе, наверно, сейчас кажется, что я говорю о полнейших глупостях и переживаю на пустом месте.
- Но теперь их обоих нет на этом свете. Но то, что они были счастливы вместе - этого никому не отнять. Они не боялись... - я сжимаю губы. Мне кажется, что я веду себя как моя собственая мать, которая замкнулась в себе после смерти отца и не замечала ничего вокруг, даже то что ее самым близким людям было плохо...А я не хочу, чтобы тебе было плохо. Я тоже хочу, чтобы мы были счастливыми. Наконец почувствовать настоящее ощущение счастья...потому что не уверена, что помню, какого это... Ты касаешься моего лица и смотришь на меня: мы ведь хотим одного и того же, верно?
- Я не боюсь. Я готов заплатить за свою любовь чем угодно. Даже своей жизнью. Я... хочу... чтобы... как у них... -
мотаю головой, нееет, разве мы уже не сполна заплатили? Может мы можем быть такими счастливыми как и они сейчас, а мешают лишь преграды, которые я сама выстроила в голове? Как мне знать точно?!... Но, конечно, твои слова трогают меня за живое, и ты это прекрасно знаешь: несмотря на все мои сомнения, я абсолютно четко осознаю, что люблю тебя и сама заплачу собственной жизнью за тебя, если так будет нужно...
- Ведь... кого угодно... завтра... кирпич... по голове... - я переворачиваюсь на бок, чтобы на тебя смотреть, не отрываясь, а ты меня целуешь и снова по телу пробегает дрожь, прям до кончиков пальцев.
- Прости...Я не знала о твоей маме... - мне сейчас стало так жаль, что я знала ее очень плохо. Женщина, которая вырастила такого сына как Пит достойна глубокого уважения. И я была бы не прочь...поучиться у нее тому, чему не смогла научить меня собственная мать. Но это уже невозможно. Остается учиться только у жизни... Я моргаю чуть чаще, чтобы не заплакать - не хватало еще и этого... - и облакачиваясь на локоть, склоняюсь над тобой и оставляю сперва легкий нежный поцелуй на твоих губах, но я уже вошла во вкус и мне трудно от тебя оторваться.
- Думаешь...я смогу сделать...тебя по-настоящему... счастливым?

Отредактировано Jody Kennedy (2014-08-21 01:12:56)